Все еще пылая праведным гневом, я выскочила из здания редакции и почти бегом побежала к автомобильной стоянке. Сев в машину, я отчаянно расплакалась. Отчего – сама не понимаю. В последний раз я так плакала… ну даже не помню, когда. Руля по московским улицам, я упивалась жалостью к себе, когда мои душевные страдания прервал телефонный звонок. Глянув на дисплей, я увидела, что звонит Яна, моя давнишняя подруга из Питера.

- Приветик, Ян, —  я старалась, чтобы она не поняла, что я плакала.

- Алинка, здорово, ну как ты? — протянула Яна с тем типичным питерским акцентом, который отличал жителей северной столицы от всех других.

- М-м-м-м… —  неопределенно промычала я.

- И я нормально, —  продолжила моя подружка. —  Знаешь, мы с Ренатом расстались.

- Как, опять? Подожди, я запуталась в хронологии ваших расставаний, вы же вроде окончательно расстались с полгода назад. Помнишь, ты мне еще звонила и спрашивала, как я думаю, больно ли это топиться? —  перебила (наверное, невежливо) я ее.

История отношений Яны и Рената столь же сложна, как и абсолютно мне непонятна. Начнем с того, что Яна очень красивая девушка, бывшая модель, причем модель не в том значении, о котором говорит Петя Листерман, а – в старомодном. Всю сознательную жизнь Яна проработала в Германии, снимаясь для их капиталистических каталогов типа «Отто» и прочих. Больше ничего в своей жизни Яна не умела, но она и не претендовала на звание сверхумной или сверхобразованной, что придавало ей безусловный шарм. Больше всего в своей жизни Яна хотела выйти замуж и быть хорошей женой. На ее беду лет восемь назад на ее пути повстречался Ренат - бравый парень из Казани с очень неоднозначным прошлым и весьма неопределенным настоящим. В его арсенале имелись две гражданские жены, один ребенок, скверный характер и неуемная тяга к прожиганию жизни. Чем он пленил Яну, я так понять и не смогла. В моем понимании, по большому счету, у Рената был один недостаток —  он мог присниться, и сон этот был бы ночным кошмаром. Тем не менее, после трех лет метаний из разряда «а не выйти ли мне за Рената замуж» моя подруга бросила работу в Германии и родила Ренату ребенка, которого он не просил и которого сама Яна не так уж и страстно желала иметь. «В замуж» Ренат ее так и не позвал, что в моем понимании было скорее Яниным благом, нежели несчастьем. Несмотря на все, их отношения были бурными, с регулярными расставаниями «навсегда» и попытками каждого их них начать все сначала с кем-нибудь другим. Расставание, как правило, было недолгим, они мирились и опять съезжались, что не мешало Ренату не прерывать отношений с теми, с кем в Янино отсутствие он начинал все с «белого листа».

-Да нет, Алин, на этот раз я все для себя решила. Я даже к ясновидящей сходила. Она мне сказала, что у наших отношений будущего нет.

-Много денег ясновидящей-то отдала? —  не удержалась я. – Я тебе могла это сказать абсолютно бесплатно, что неоднократно, кстати, и делала.

-Нет, — упорствовала Янка, — умерло так умерло. Я решила поменять свою жизнь. Выйти замуж и уехать из России.

-Эмигрировать в смысле?  —  не поняла я.

-Не-а. Я поняла, что с нашими мужиками мне ловить нечего, ну сама посуди – мне 35, у меня в прицепе ребенок, за кого я тут замуж выйду? Я же дома сижу, не работаю, работать пойти некуда, кто меня возьмет? Только, если полы где намывать… Шанс найти мужа – ноль. Если только сантехник какой кран придет починить. Ну, так клевые сантехники только в порнофильмах бывают, а в реальности – сама понимаешь. Вот я и решила, что надо мне искать иностранца. Они не такие избалованные, как наши, да и к детям относятся хорошо.

-Ян, я тебя поняла. Не поняла только, где ты этого иностранца найдешь. Или ты в Германию решила поехать? Там тебя Марк уже сколько лет дожидается… И – любит тебя, и – иностранец.

-Нет, ТАК я пока не отчаялась. От Марка меня воротит. У меня прямо спазмы в нервах от него. Нет, я не могу.

Это вторая непостижимая загадка в жизни Яны. Марк – очень приятный человек. Мама у него немка, отец – ливанец, владелец какого-то эксклюзива по экспорту (или импорту) персидских ковров. Бизнес отца позволяет всей семье жить, как их душеньке угодно. Марку угодно заниматься музыкой и лечиться от депрессии, вызванной безответной любовью к Яне. Внешне Марк тоже очень и очень ничего. Яну же раздражает в нем все. Я так и не смогла от нее добиться, что входит в понятие «все». На прямой вопрос она отвечала размыто и весьма неопределенно. Главным его недостатком она называет «жеванье соплей». Я честно разглядывала Марка на предмет наличия соплей, но таковых не обнаружила. Яна даже на какое-то время в пору своей работы в Германии переехала к Марку жить, чтобы, как она выразилась, «все же попробовать преодолеть отвращение». Жили они около пяти месяцев, за время сожительства их отношения не продвинулись дальше скромных поцелуев в щеку перед сном, как объяснила Яна Марку, она подвержена некоему сексуальному комплексу, посему даже мысль о сексе вызывает у нее отвращение. Она, правда, забыла пояснить, что эта таинственная болезнь распространяется только на бедолагу Марка. Он предлагал ей оплатить лечение у сексолога, но она гордо отказалась и предпочла жить со своим страшным недугом дальше.

-Ян, — осторожно продолжила я, — а вдруг у тебя опять комплекс проявится? Ну, тот, как с Марком……

-Нет, —  твердо сказала моя подруга, —  не проявится. Я настроена соответствующе. Короче, даже не пытайся меня отговорить, я все решила.

-Да я и не пытаюсь, —  начала оправдываться я. —  Я пытаюсь понять, где ты жениха импортного найдешь.

-Неужели ты не понимаешь?! Это же элементарно, где все ищут. В Интернете!!!!

-М-м-м, мне всегда казалось, ты только не обижайся, что компьютер и ты… что вы не ладите друг с другом.

-А зачем мне с ним ладить? Я обратилась в брачное агентство. Они взялись все устроить. Сказали, что давно у них не было таких кандидаток и что мужа они мне найдут быстро.

-Ян, а если маньяк какой? Ты что, газет не читаешь? Сдадут тебя в какое-нибудь рабство сексуальное.

-Эх, —  мечтательно протянула Яна, —  да я бы и сама сдалась в рабство. У меня уже знаешь сколько секса не было?.. Но так мне не повезет. Шучу, конечно. Во-первых, я не в Турции же искать буду, я хочу американца или канадца. Можно и европейца, но они многие с приветом. И, прежде чем я решусь на что-то, он приедет ко мне сюда, в Питер. Если я пойму, что все ОК, может, мы в Питере поживем. Хотя это вряд ли, конечно. Тут Ренат мне нервы будет трепать, не надо моему мужу видеть, с кем я жила.

Я слушала ее, затаив дыхание, забыв про работу, шефа и его яхту. Почему-то на ум лезли собственные неудачи в личной жизни, и я поняла, что может в словах Яны и есть резон. Ну вот, если просто гипотетически представить, что где-то есть еще один трудоголик, как я, с неудавшейся личной жизнью, который спит и видит в своих снах… меня. Нет, он, конечно, не знает, что я – это я, но он, скажем так, в ожидании меня. И как нам встретиться? Если он, скажем, живет в Акапулько (почему в Акапулько не знаю, просто на ум пришло).

-Алина, АЛИНА-А-А-А, алло. Ты слышишь меня?

-Прости, задумалась. Ты будь аккуратнее и держи меня в курсе, ладно?

-Я теперь буду очень аккуратна. Наигралась уже, хватит.

Пока рулила, я продолжала размышлять о Яниной идее. Просто развлечения ради, почему бы мне не разместить свою анкету где-нибудь, или хотя бы не почитать анкеты, так сказать соискателей. В конце концов, одну из своих самых лучших подруг Лену я нашла именно в Интернете. Правда, это получилось случайно, но вселяло надежду.

Между тем я набрала номер другой своей подруги —  Маши. Мария человек с активной жизненной позицией, блестящей карьерой в сфере нефтедобычи и, увы, совсем не блестящей личной жизнью. Она замужем. Мужа зовут Гена. Их семейная жизнь напоминает чтение мантр  —  дело столь же заунывное, сколь и бесперспективное. Не разводятся Маша и Гена из-за общего сына Михаила, внешне похожего на отца (что совсем неплохо, ибо Гена весьма симпатичен, впрочем, и Мария в этом отношении не подкачала), а смекалкой пошедшего в мать. Самое смешное, что Маша и Гена по отдельности очень милые и симпатичные люди, но так бывает, что иногда лучше оставаться по отдельности.

-Алло, — шепотом ответила Маша.

-Ты занята? —  глупо спросила я (конечно, занята, Машина жизнь в отличие от моей, занята бизнесом, а не гламуром).

-Алин, перезвоню, я – на совещании, —  прошелестела Мария и отключилась.

На душе было тоскливо, домой не хотелось. Я набрала номер своего сильно голубого друга Артема.

-Моя мыш-ш-шка?.. —  услышала я в трубке.

-Да, это твоя мышка. Ты где? Что делаешь и куда мне ехать?

Наши встречи с Артемом были почти ежевечерними, и я даже мысли не допускала, что могу прожить остатки сегодняшнего дня без него, он был моей палочкой-выручалочкой от плохого настроения и просто другом.

-Лапуль, я еду в «Галерею». У меня там встречка, а потом я свободен. Приезжай, Сережка мой тоже приедет.

Сережка ­– это нынешнее увлечение Артема. Все романы Артема писаны, как под копирку. Как и я, он вечно влюбляется не в тех. Влюбляется, а потом страдает. И мы вместе напиваемся виски с колой, после чего я обычно еду домой, а Артем – в «Красную Шапочку», где находит кого-нибудь, кто способен понять его боль, пусть даже и за деньги.

-Я уже еду, — бодро отозвалась я, радуясь, что не придется коротать вечер дома в одиночестве.